Общеупотребительное определение термина традиционная религия представляет собой понимание религии, которая на протяжении долгого времени существовала на территории того или иного народа, формулируя его социально – политический и культурный облик[1].
Традиционный ислам является довольно размытым понятием. Когда человек говорит, что он традиционный мусульманин, очень трудно представить, что же это конкретно означает.
У. Шепард характеризует традиционализм прежде всего тем, что ценит местные традиции более, чем радикальные или модернистские, и даже неисламские ценности имеют для него не последнее значение. Приверженцы данного течения критикуют отрицающих средневековые адаптационные пути развития ислама, поскольку религия всегда живет в конкретной локальной культурной парадигме. Они ценят глубину и сложность исламской традиции, чтят мудрость суфийских предводителей.
Традиционный ислам в Татарстане ассоциируется с его главным идеологом, общественным и религиозным деятелем В.М. Якуповым. Именно Якупов первым в своем труде «К пророческому исламу» изложил основные положения и принципы татарского традиционного ислама. Традиционализм в постсоветский период представляет собой одну из тенденций религиозной жизни татарского народа, считает Валиулла хазрат Якупов. Он же вводит термин «пророческий ислам», имея ввиду чистый ислам, тот ислам, который принес пророк Мухаммад (мир ему и благословение Всевышнего) и обучил им своих сахабов. В своем труде он пишет, что татары приняли ислам от сахабов еще в 9 году по хиджре.[2] Этим самым Валиулла хазрат пытается донести мысль, что татары изначально приняли чистый, пророческий ислам. Это дало возможность его единомышленникам, идеологам традиционализма, доносить до народа, что татары приняли и более того сумели сохранить чистый, не измененный ислам.
Свою концепцию «татарского», «чистого ислама» Валиулла хазрат основал на известной татарской легенде. Эту легенду изложил Хисамутдин Булгари в книге «Таварих-и Булагари». Она гласит, что пророк (мир ему и благословение) в 9 году по хиджре отправил своих сахабитов донести ислам до Поволжской Булгарии. Однажды дочь хана Айдара Туй-Бика заболела. Причиной ее выздоровления стали сподвижники посланника Аллаха (мир ему и благословение), которые были известными лекарями. В ответ на то, что сахабиты вылечили ее от болезни, Айдар хан вместе со своим народ принял ислам. Но то, что эта легенда не является ничем больше, чем легендой, подробно доказали в своих трудах такие ученые как М. Усманов, А. Фран, М. Кемпер.
То, что концепция пророческого ислама, продвигаемая Якуповым не нашла одобрения среди научного сообщества, говорят последние исследования о принятии ислама булгарами. Принятие ислама булгарами не было одномоментным. Это происходило во время арабо-хазарских войн и после падения Хазарского каганата 737 году. Также исследователи подчеркивают, что ислам проник в Поволжскую Булгарию из Средней Азии, благодаря торговым связям. Государство Саманидов сыграло одну из важнейших ролей в принятии ислама татарами.
Второй момент концепции В.М. Якупова, с которым трудно согласиться – это утверждение отсутствия среди татар языческого периода. Ссылаясь на Священный Коран, 13:7, где говорится: وَلِكُلِّ قَوْمٍ هَادٍ
«и у каждого народа есть наставник…»[3]
Валиулла хазрат утверждает, что татары всегда оставались преданными божественной религии, блюли данному ими обещанию ниспосланных к ним пророкам о том, что они примут послание Мухаммада (мир ему и благословение). По словам В.М. Якупова татары всегда были монотеистами. Они прочно усвоили уроки ниспосланного для них Всевышним пророка, обещали ему принять призыв последнего посланника. Приняли весть, которую принесли сподвижники пророка (мир ему и благословение) и сразу приняли ислам. Но данная теория опять же подвергается критики рядом исследователей.
Подкрепляя свою идеологию о чистом исламе, Валиулла Якупов, пишет: «Татары могут и должны гордиться сохранением ханафизма в наиболее чистом виде без всяких изменений (реформ), т. е. заслуга татар в том, что они смогли донести до современности чистый пророческий ислам, не искаженный ересями позднейших времен, 18 и более поздних веков. Татары, получив ислам от сахабов Пророка, так и хранят его как аманат. Если бы мы получили его из Средней Азии, почему у нас нет свойственных им искажений?».
В данном высказывании четко просвечиваются два тезиса. Первый тезис – это то, что татары приняли ислам от сахабитов самого пророка (мир ему и благословение Аллаха), а не через Среднюю Азию. Второй тезис – это то, что ислам остался чист и сохранился от изменений.
Мы уже писали выше, что концепция первого тезиса не нашла подтверждения среди историков. Что касается второго тезиса, то и он не может считаться в полной мере корректным. С падением Казанского ханства представители духовной элиты были уничтожены. Библиотеки сожжены. Культура народа отчасти прекратила свое существование. Здесь уместно привести слова М. Эпштейна: «В Советском Союзе воинствующий атеизм разлился в массы, сформировав несколько поколений неверующих людей, если и не враждебных религии, то глубоко к ней равнодушных. Если они сами не сносили храмов и не сжигали икон, то никогда и не молились, не призывали имени Бога, забыли о самом его существовании. Может ли религия, прошедшая через долгую полосу гонения и отрицания, возродиться в прежних своих традиционных формах?».
В прежние времена основывать идеологию на легендах было более-менее возможно, но с развитием истории, как науки, это стало практически невозможным. К написанию чистой, немифологизированной, неискаженной, истории призывал один из величайших ученных из числа татар, основатель татарской исторической науки Шигабутдин Марджани.
Апелляцию и педалирование татарских священослужителей к мифологическим концептам можно объяснить высказыванием европейского социолога Ф. Фанона. Он пишет: «Интеллектуал хочет всецело посвятить себя положению народа. Но поскольку оно – ничего, кроме нищеты, отчаяния, невежества и отсталости, он обращает свое внимание на те периоды в истории своей нации, в которых он видит величие, славу и мощь или хотя бы помпезность и блеск. Таким образом он тотчас же порывает все свои связи с настоящим и принимается скакать по эпохам… Если он не может найти этот золотой век в реальной истории своей нации, тогда он обращается к мифам и легендам. Так как эти идеи проистекают не из нынешних страданий народа, они абсолютно не способны возбудить народное и национальное сознание в людях».
В последнее время в информационном пространстве РТ критикуется концерт традиционного ислама. Так, например, Д. Гараев пишет: «Проект “татарского ислама”, на мой взгляд, не состоялся так же, как до него не получили поддержку среди мусульман концепты “русского ислама” и “евроислама”. Все это мертворожденные проекты, которые мусульманами воспринимаются как что-то навязываемое сверху. Ну не знаю я ни одного мусульманина, который сказал бы, что “я евро-мусульманин” или “я татарский мусульманин”. Потому что решительно непонятно, что за этим стоит с точки зрения богословия и ритуальной практики. Сейчас чаще стали использовать словосочетание “традиционный ислам”. Что это такое? Даже начиная с самого термина, возникают вопросы. Ведь если посмотреть любой словарь (по этнографии, социологии, фольклору), то увидим, что традицией является только то, что не прерывается. Традиция определяется через непрерывность. А у нас почти 100 лет разрыва! То есть за целый век мы вообще потеряли практически все».
Таким образом мы можем сделать вывод со слов Д. Гараева, что буквальное или полноценное возрождение традиций практически невозможно. Так как традиция это в первую очередь то, что не прерывалось.
Для определения дефиниций понятия «традиционный ислам» рассмотрим мнение эксперта И. Саетова. По его мнению, ислам это в первую очередь воспитание. Традиция не передается через тексты, она передается от наставника к его ученику, который на протяжении долгого времени находился под присмотром своего учителя. Этим отличается традиционный ислам от других течений. По его мнению, Коран и Сунна играют важнейшую роль в религии, но также важна и роль духовного наставника. Наставник – это не просто лектор или преподаватель, просто зачитывающий уроки, он тот, кто непосредственно учувствуют в жизни своего ученика. Только таким образом ученики могут пропитаться духовностью и передавать ее дальше.
И. Саетов относительно татарского ислама делает выводы «Исламская традиция невозможна без передачи живого знания и образа жизни. И восстановить исламскую традицию невозможно, изучая только текст – будь это Коран, Сунна или труды татарских богословов XIX – начала XX в. Прежний традиционный татарский ислам, который наши предки передавали из поколения в поколение даже при царском режиме, практически умер в бесчеловечно жестоком к религии СССР. Самое главное, что сделал тоталитарный режим – он уничтожил традицию передачи знаний, систему мусульманского образования. Цепочка была прервана, 60 лет (примерно 1929 – конец 1980-х гг.) гонений оказались для традиции фатальными».
Другими словами, И. Саетов высказывается в пользу института тасауфа у татар, основным положением, которого является факт передачи устного знания учителя-наставника ученику-шакирду. Знания традиций передаются не зубрежкой великих цитат из книг, считает Саетов, а в виде живого примера.
В пользу института тасавуфа, который был распространён на территории Волго-Уральского региона высказывается и А. Карибуллин.
Так и не состоявшаяся попытка Казанских религиозных деятелей вдохнуть смысловое содержание в термин «татарский традиционализм» можно рассматривать, как пример «догматического невежества», о котором пишет М. Эпштейн. Стоить заметить, что данную особенность отметил и сам В. Якупов. Он пришел, со временем, к выводу, что у татар нет «собственной оригинальной версии ислама». Бесчисленные рассуждения о традиционализме, джадидизме, так и остались просто набором концепций и не смогли обрести сторонников из-за невнятности толкований. До сих пор так и не определено даже терминологически, что такое джадидизм или традиционализм. По сути даже в Казани практически у каждого имама есть собственное понимание слова традиционализм. В этой связи, как никогда, для татар актуально формулирование своей “мусульманской идеи”, что позволило бы определить свое место в умме, о направлениях и перспективах развития в рамках ислама.
Рустам Нургалиев, проректор по учебной части Казанского Исламского Института, в своей публичной дискуссии с участием Орхана Джемаля в Казанском федеральном университете, на базе Ресурсного центра по развитию исламского и исламоведческого образования на IV Школе мусульманского лидера «Махалля 2.3», отвечая на вопрос «что такое традиционный ислам» говорил: «Для определения понятий традиционного ислама следует рассмотреть термин «традиция». Для мусульманина первостепенна традиция посланника Аллаха (мир ему и благословение), а затем все то, чему он (мир ему и благословение) научил своих последователей. Нет сомнения в том, что он (мир ему и благословение) призывал чтить и придерживаться традиций своих сподвижников, сказав: «Мои сахабы как звезды». Также посланник Аллаха (мир ему и благословение) поведал сахабам о благостности своего поколения и об уменьшении благостности последующих поколений. Другими словами, чем ближе к пророку, тем чище понимание традиции. Именно в количественном понимании. Сам пророк (мир ему и благословение) мог сформировать одну традицию, группа сподвижников могла сформировать несколько традиций, огромное количество табиинов и ученных формировали другие традиции. И вот представим, что мы доходим до наших дней, в нашу Республику, мы видим, что целый мусульманский народ тоже сформировал традицию. С другой стороны, ни один народ не имеет право формировать исламские традиции, кроме как на основе правил шариата. В шариате, обычай народа имеет право считаться частью шариата. При условии того, что этот обычай не противоречит прямым, непоколебимым источникам шариата, то есть Корану и всемирно известной, пророческой сунне. Традиция – это непоколебимый обычай, закрепленный не сомнительными, однозначными доводами. Если же мы имеем хадис (хабар ахад) или многозначный аят и против этого понимания стоит традиция народа, не противоречащая непоколебимым источникам шариата, то на первое место ставится именно традиция.
Очень жаль, что в наше время не приверженность традиции используют в качестве маркера экстремизма. Это очень печально. Кто поддерживает татарскую традицию, тот мусульманин правильный, кто не поддерживает, тот мусульманин не правильный. В 90-ых годах определяли экстремиста по длине штанов и бороды. Это факт, так и было. Мы не должны повторять их ошибки, как говорится «умный учится на чужих ошибках, а не на своих». Нам нельзя использовать эти методы, так не поступают высокообразованные люди».
Рассмотрим применение традиций и отношение к ним на примере Духовного Управления Мусульман Дагестана. ДУМ ДГ отменили некоторые традиции. Они отменили проведение поминок 3, 7, 40 и год. Оперируя тем, что люди переходят все границы расточительства в эти дни. Что бы провести эти поминки некоторые даже берут долг у банка. Это как раз тот пример, когда традиция не полезна, а вредна. В такой ситуации правильно будет отказаться от этого обычая.
Посмотрим на эту же ситуацию, но уже на примере Республики Татарстан. Вред ли это для нас или все же польза? Скорее польза, чем вред. К примеру, многие члены непрактикующих ислам семей, встречаются очень редко. А вот встреча их на поминках состоится с большой вероятностью. А мы с вами очень хорошо знаем какую важность в себе несет общение родственников между собой. Традиция в этом примере несет в себе причину объединения и усиления родственных связей. Второе – у религиозных служителей появляется неповторимая возможность донести весть ислама и Корана до людей в такие моменты.
[1] Воробьева М.В. Религия и религиозность в современной России / М.В. Воробьева // Религиоведение. – 2006. – № 2. – С. 21-31.
[2] Якупов В.М. К Пророческому Исламу / В.М. Якупов. – Казань: Иман, 2006. – С. 25.
[3] Коран / пер. смысл. Э.Р. Кулиев. – М.: Умма, 2007. – 686 с.
[4] Якупов В.М. Татарское «богоискательство» и пророческий ислам / В.М. Якупов. – Казань: Иман, 2003. – С. 52.
[5] Эпштейн М.Н. Постатеизм, или Бедная религия. [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/october/1996/9/epsh.html (дата обращения 23.04.2018).
[6] Мотаххари М. Западный национализм и понятие национальности в исламе / М. Мотаххари // Минбар. – 2010. – №1 (5). – С. 52-73.
[7] Гараев Д.М. Ислам силен своими горизонтальными связями. [Электронный ресурс]. URL: http://www.info-islam.ru/intervyu/?ID=15674&forprint (дата обращения 21.04.2018).